Одного взгляда на величественный московский кремль достаточно, чтобы понять идеал древнерусского человека. Сильного и храброго вояки, не слишком обтесанного, изредка буйного, часто с хитрецой, немного себе на уме, но богатого, предприимчивого, гордого и высокомерного. Отчего собственно так и возвысилось московское княжество над всеми остальными соседями. Не всегда складно и ладно, но зато всегда очень решительно, необыкновенно красочно, крепко, кондово, основательно, с широким замахом на энергичное желание обязательно стать «Третьим Римом».
Слово – «культура», происходит от слова Культ. Именно жертвенное служение определенному Культу является культурной историей народа. За примером далеко ходить не надо – сегодня мы служим Культу Всеобщего Потребления – мы с вами культурные люди!
Еще совсем недавно, мы служили « ЦК КПСС», еще раньше, «Культу Личности», еще раньше – «Мировой пролетарской Революции». Одним словом, немного перефразируя известный до боли лозунг, скажем – « Культура – наш рулевой!» - именно она ведет наш житейский корабль в бурном океане различных проблем и противоречий.
Шестьсот лет назад у русских людей был культ служению государству и Святой Православной церкви. В 1380 году, на славном Куликовом поле, впервые за триста лет полного господства могучей Золотой орды, русские объединились и показали хану Мамаю, на что способно Российское Государство. Его еще не было, но о нем мечтали. Гордый римский титул - Цезарь, стал называться у нас – Царь! И на века стал символом объединения Руси.
Таинственное, пронизанное восточным мистицизмом Христианство, так до конца и не понятое простыми людьми, осязаемо воплотилось в житиях русских святых и мучеников, в строительстве прекрасных каменных храмов и, пожалуй, в самом главном и почитаемом на Руси, а именно – в святых иконах.
Русская икона была тесно связана с реальной жизнью народа и его повседневными запросами. Образы многочисленных святых давали наглядный нравственный пример и ассоциировались с тем, что всякому было близко и что особенно трогало и волновало. Святые, были не отвлеченными, абстрактными понятиями, не тощими заумными туманными аллегориями, а живыми и зримыми символами самых насущных запросов древнерусского человека. Когда наш бородатый предок смотрел на Георгия Победоносца, он думал о предстоящей беспощадной кровавой битве с врагом,- молясь Параскеве Пятнице, он думал о ближайшем базарном дне и возможном неплохом барыше, - смотря на грозный лик Пророка Ильи, он молил о дожде для своих полей, - стоя на коленях перед Николой Угодником, он смиренно искал помощи Святого, чтобы уберечься от пожара и других напастей. Древнерусские женщины молили Пресвятую Богоматерь о сохранении и приумножении потомства. Глядя на Троицу, человек понимал, что Бог Един в Трех лицах, а Государство едино в соединении многочисленных земель и владений. Все эти Святые Образы были полны весьма конкретным и понятным жизненным содержанием.
Это было суровое, жестокое, но славное время утверждения независимости Руси, время подъема, радостное ощущение свободы и гордое чувство человека, переставшего быть ханским рабом.
Именно в эту эпоху, (136о-1430) жил и творил, гениальный русский художник, смиренный инок Андроникова монастыря, таинственный молчальник - Андрей Рублев.
Творчество Рублева хорошо известно, а вот личность до сих пор полна загадок. Мы ничего не знаем о том, где и в какой семье он родился, где странствовал долгие годы, отчего постригся в монахи, у кого учился живописи, почему дал обет молчания... На все эти вопросы нет готовых ответов. Ясно одно – монашеская жизнь Андрея Рублева была подвигом служения тому, что он редко видел в обычной мирской жизни, а именно Идеалу добра, любви, милосердия и света, который исходил от Творца мира и Его Возлюбленного Сына.
Он был не одинок. Рядом, в Троицкой обители жил еще один смиренный старец – Сергий Радонежский. Они понимали друг друга без слов – Великий иконописец и Великий духовный Учитель.
Рублев, как и все русские люди, знал и глубоко чтил Святого старца, его
Житие служило ему наглядным примером и образцом для подражания. Особенно удивлял и поражал Андрея один случай из отшельнической жизни Старца.
Еще до основания Троицкой обители, отец Сергий выкопал себе в дремучем лесу землянку, где день и ночь, в глубоком уединении молился о спасении души. Изредка, крестьяне ближних деревень приносили отшельнику подаяние – краюху хлеба, миску каши, каплю молока. Садились в круг и слушали наставления Святого старца. Вместе молились. Уходили, дивясь его божественной мудрости.
Когда люди удалялись, к отцу Сергию приходил … медведь! Лохматый, свирепый, дикий, исконный лесной житель, останавливался на пороге землянки, протягивал вперед огромную когтистую лапу, кланялся и незлобиво ворча, требовал от нищего монаха свою пайку хлеба. Отец Сергий осенял Зверя крестом, тоже кланялся в пояс, и протягивал ломоть. Так они и жили – одинокий Человек и дикий лесной Зверь.
Это было поразительно! Медведь всегда внушал страх. Древний как мир, тотемный, языческий, мистический гигант, чудовище, исполин, Хозяин леса, Ведающий мед, хищник, убивающий одним ударом быка, изредка людоед и даже похититель женщин, всегда, во все времена ужасал людей и являлся героем народных легенд и сказаний. Как и многие мыслящие люди своего времени, Андрей Рублев, считал медведя одним из символов беспощадной светской власти и дикой, своевольной, жестокой человеческой природы. Ему довелось видеть беснующиеся орды, сметающей и правых и виноватых, бессмысленной и беспощадной бунтующей толпы, которая как дикий зверь лакала кровь. Он слышал неистовые крики – « Распни Его! Распни!» Да, народ порой бывает именно диким зверем, оскаленным, ревущим Медведем, внушающим суеверный ужас. Эти мысли, эти видения мучили Андрея, греховное уныние и тоска часто грязнили душу.
Но, вот, оказывается, и Зверь может быть мирным и даже ручным. Сторожкий лесной зверь не обижал Святого Сергия, не ломал его убогую келью, а смиренно, стоя на пороге, просил свою толику хлеба. Даже свирепый зверь отступает пред светлым, одухотворенным человеком! Это открытие, необыкновенно обрадовало Рублева и придало ему силы. Новая радостная мысль, как светлый праздник Рождества Христова, как начало нового пути озарила Рублева. Пусть отступит вечный мрак, да будет свет! Он напишет теперь такие радостные, светлые Святые лики, перед которыми отступит любая тьма. Они будут прекрасны и лучезарны – при взгляде на них, зверь в душе человека отступит в тень и не посмеет выглядывать наружу.
Он, смиренный инок и вечный молчальник Андрей Рублев, приручит Зверя не хуже Святого старца Сергия, но сделает это по-своему.
Андрей привычно растер краски и быстро провел кистью первую линию. Впереди было много работы…