Жил в Москве охотник по фамилии Фигов. Он был хороший, доверчивый человек и больше всего на свете любил стрелять из ружья и охотится на лугах и болотах с породистым жесткошерстым клыкастым драдхааром по кличке Азнавур. К несчастью у него имелся один кошмарный физический недостаток – а именно, у Фигова не было правого глаза.
Не было глаза. У всех два, а у него один. Красивый, круглый, выпуклый, с белесыми ресничками.
В обычной городской жизни этот недостаток как-то сходит с рук. Подумаешь, глаза нет? Эка невидаль… Кому это мешает? В метро можно запросто и без глаза ездить, а на работе, что ты с глазом, что без глаза, зарплата одинаковая…
Далеко-далеко за городом, за синими морями, за зелеными лесами, в колючих кустарниках и топких болотах, Фигову очень недоставало хорошего глаза. Стрелять из ружья он, конечно, наловчился, но вот Азнавура часто упускал из вида в самый важный и ответственный момент. Кобель долго подкрадывался к дичи, заворожено смотрел на долгоносого кулика, у птицы не выдерживали стальные нервы, она стремительно взлетала, а Фигов ее не видел. В пяти случаях из десяти Фигов совсем не видел дичи. Обидно. Дичь нынче редка, как хорошенькая девушка с хорошим физическим и моральным воспитанием. Эта простая истина не давала Фигову покоя.
Он решил действовать…
Купил мощный комп, подключился к Интернету и вывесил на сайте следующее объявление. – « Срочно ищу мужчину без вредных привычек, увлекающегося охотой и меткой стрельбой, без левого Глаза! Фигов.»
Идея была проста, гениальна и понятна без лишних слов – он найдет себе одноглазого друга и верного помощника на охоте. Они вместе, один справа, другой слева, будут искать, и находить всевозможную дичь, а, найдя, стрелять, стрелять, стрелять без промаха! До чего же хорошо иметь не один, а два зорких глаза на двоих! Как это мощно, как увлекательно! Это, бесспорно, увеличит его шансы на охо6те, и подарит какие-то абсолютно новые ощущения, переживания, да и псу Азнавуру все это должно очень понравится…

Не прошло и двух часов, как охотника Фигова завалили самыми различными предложениями. Первой была некто – Алевтина, которая утверждала, что готова дать себя всю обмазать сладким ежевичным варением и вылизать языком всего за 50 у. е. Второй была Фаина Давыдовна Кегельхуген, которая сразу сказала, что очень жалеет одноглазых, и совсем не любит двуглазых. Потом вылез кокой то юноша по имени «Капитан Немо» и без обиняков предложил полное, глубокое погружение в пучину страсти. Потом возник Шавкут Шавкутович срочно меняющий два вагона гербалайфа на цистерну аммиака. С Украины пришло очень выгодное предложение дешево купить тульское одноствольное курковое ружье, принадлежащее некогда лично рейхсмаршалу Герману Герингу, всего за 87 тысяч долларов США.
Целую неделю мелькали сотни и тысячи различных, интересных сообщений и предложений, из чего Фигов вывел, что народ у нас нынче очень бодрый, любопытный, сексуальный и шельмоватый. Не было только главного – ни одна запутавшаяся в сетях Интернета христианская душа не ответила на его прямой вопрос – «Где взять одноглазого помощника на охоте?»
Наконец, когда Фигов уже отчаялся, когда в голове зашевелились, как гадюки, горькие мысли и захотелось плюнуть на все, побежать в ближайшую пивную, быстро выпить пять кружек пива, два стакана водки и закусив килькой в тамате, разрыдаться… в это самое страшное время пришел долгожданный Ответ!
Интернет выдал скупую информацию. - « Нет левого. Охотник. Стрелок. Готов к общению. Жду в 19.ОО на платформе Лианозово. Глыбов.»
Фигов приободрился и помчался с верным Азнавуром на приятную встречу. Глыбова он узнал сразу. Тот был с ружьем в дерматиновом чехле, мягкой зеленой шляпе с пером и без левого глаза. Они сразу нашли общий язык, выпили по рюмке и пошли к Глыбову в гости, смотреть хорошие ружья, охотничьи ножи из настоящего псковского дамаска и альбомы с фотографиями трофеев.
Охотник Глыбов жил в старом деревянном доме за высоким забором. Огромные мертвые тополя поддерживали ветхую крышу засохшими сучьями. Тучи галок и ворон сидели на ветвях, мерзский бурьян цеплялся за новые шерстяные брюки Фигова. Открыли ржавую калитку, привязали Азнавура к ограде, прошли в мрачные сени, вошли в огромную черную комнату, зажгли тусклую люстру, темный свет которой почти не отражался в покрытых черными пятнами зеркалах. На потолке зияла обвалившаяся штукатурка, стены лохматились сырыми обоями, серые шторы свешивались до вздыбленного паркета, в углах комнаты громоздились плоские ржавые тазы с комьями окаменевшей окровавленной ваты…
- « Присаживайтесь, Фигов, чувствуйте себя, как дома!» - сказал Глыбов, потирая руки, - А на жуткий беспорядок внимания не обращайте, это еще моя прабабушка накуролесила в семнадцатом… Вот годик, другой погожу и ремонтик сотворю непременно… Евро-окна, джакузи и так далее, как в Нью-Иорке, а сейчас просто руки не доходят. Постоянно дел много. Вам чаю или кофе?
Если можно каплю кофе с молоком – попросил, пытаясь улыбнуться Фигов. Сам не зная, почему он вдруг начал испытывать безотчетный страх и какую-то смутную тоску.
Весело насвистывая, Глыбов принес изящный подносик с чашечками кофе, бутербродами с черной и красной икрой, бутылку коньяку, лимон, сигары. Они чокнулись, выпили, закусили. Глыбов подбежал к роялю открыл черную, блестящую, тяжелую как крышка дорогого гроба крышку рояля, втиснулся за клавиатуру и завалил комнату бравурными аккордами.
Но Фигову было не весело. Кофе и коньяк ломом встали в горле, дыхание перехватывало, в висках стучало, мускулы обмякли. Фигов выронил из пальцев дымящуюся сигару и обвис в кресле. Розовый, безвольный наркотический туман заволок сознание, но музыку он слышал отчетливо. Музыку и слова.
Веселясь и играя, Глыбов говорил страшные фразы – « Я давно ждал вас, Фигов. Очень жаль, но мне нельзя быть одноглазым! Вам не понять Фигов… Вы всего-навсего самый обычный человек, простой, российский охотник, а я – Гений! Я хирург, которого ждет мировая слава…В результате несчастного случая, ( наткнулся в сенях на вязальную спицу, которую бабушка специально воткнула в платяной шкаф накануне обыска ОГПУ), я потерял левый глаз…эта чудовищная трагедия навсегда лишила меня возможности стать хирургом… Я принял решение любым способом добыть себе глаз… я долго искал бескорыстного донора, который во имя прогресса отдаст мне свой глаз. Но я не нашел добровольца – люди стали слишком меркантильны и прижимисты, а у меня естественно, нет денег. На зарплату районного ветеринара живой глаз нынче не купишь! Отказываю себе практически во всех удовольствиях… три года не обнимал продажных женщин, не пил донского шампанского… забыл вкус рокфора… Проклятая бедность! Очень жаль Фигов, но мне до зарезу, нужен ваш огромный, прелестный, восхитительный глазик…»
Охотник Фигов молчал в кресле. Ему не верилось, что все это происходит наяву, а не показывают по телевизору. Хотелось ущипнуть себя за шею и проснуться, но не получалось. Положение было отчаянным. Идиотская затея с интернетом и поиском одноглазого друга для совместной охоты с треском провалилось. Как всегда он хотел хорошего, и вот попал в лапы ужасного медицинского Маньяка. Положение было чудовищным и становилось еще хуже…
Глыбов доигрывал сонату №5. Впрочем, он не переставал болтать –« Я зарежу вас тихо и без боли, Фигов… Перед Вечным сном вы приветливо улыбнетесь, вам будет приятно, что вы отдали свой единственный глаз приличному человеку, талантливому хирургу… Я буду вспоминать Вас в своих молитвах… я повешу вашу фотографию у себя над операционным столом… может быть я даже возьму себе двойную фамилию – Глыбов-Фигов, или Фигов-Глыбов, но это в дальнейшем, а сейчас нам пора…займемся делом…»
Глыбов плотно закрыл крышку рояля. Не спеша, одел, белый халат, вымыл руки в тазу с хлоркой, порылся в докторском саквояже. В руках у него внезапно, как в плохом фильме ужасов заблестел гигантский ампутационный скальпель…
…. В это время некрепко привязанный среди зарослей злой крапивы драдхаар Азнавур почуял неладное. Ему с самого начала не нравился этот противный, пахнущий дешевыми медикаментами дядька. Азнавур помнил как ему в далеком собачьем детстве, именно такой дядька в грязном белом халате отрубил тонкий хвостик и вкатил лошадиную дозу какой то злой прививки. Азнавур не любил бывшую советскую бесплатную медицину. Азнавур любил Хозяина и охоту.
«Хозяин попал в беду!» – это пес знал точно. Стараясь не рычать, Азнавур сорвался с поводка и жесткошерстной бородатой, зубастой молнией ворвался в комнату. Углядев Маньяка, вцепился ему в руку, в яйца, в Глаз!
Взревев, разбрасывая вокруг себя фонтаны черной крови, Маньяк бросился в сени и растворился в темных аллеях заброшенного сада…
Конец этой страшной истории банален и предсказуем. Неуловимый маньяк Глыбов как призрак бродит, по унылым задворкам Европы. Оптимист Фигов забросил Интернет и ни на что, особенно не надеясь, все свободное время проводит на охоте с верным двуглазым другом - Азнавуром.
Его единственная одноглазая жизнь проходит без особой радости, но зато и без горести…